Что касается командования вооруженных сил, то оно восприняло войну как возможность реабилитировать себя после поражений в Афганской войне (1979-89) и первой чеченской войне (1994-96). Российские военные также хотели показать как соседям России, так и НАТО, что Россия будет бороться с исламскими мятежниками твердо и безжалостно, не реагируя  на критику Западных правительств и международных организаций по правам человека.

Наконец, это был сигнал другим национальным республикам и областям Российской Федерации, что сепаратизм будет сокрушен железным кулаком. Таким образом, военный успех в Чечне обещал политические дивиденды по нескольким направлениям одновременно, включая восстановление территориальной целостности, укрепление национального единства, повышение морального духа вооруженных сил и отстаивание авторитета России на международной арене.

Однако, цена успеха оказалась слишком высока: тысячи мирных жителей, российских солдат и чеченских борцов были убиты в войне, и приблизительно 250 000 человек стали беженцами. Тем не менее, война оставалась популярной в России. К началу 2001 года российские генералы выполнили боевую задачу, разбив главные формирования мятежников. В конце января Путин передал контроль над операцией от Министерства обороны к спецслужбам, но подчеркнул при этом, что военная кампания продолжится. План Путина состоял в том, чтобы, в конечном счете, уменьшить присутствие федеральных войск в республике с 80 000 человек до постоянного гарнизона приблизительно в 20 000 военных.