|
14 мая 1896 в Москве с помпой прошли торжества
коронации последнего русского царя, Николая II. Несмотря на то что
главной столицей был Петербург, по древней традиции Романовы
приезжали короноваться в Первопрестольную. Праздничным перезвоном
бесчисленных колоко-лов встретила красиво
оформлен-ная Златоглавая молодого
императора на белом коне с серебрянными подковами. О кровавой
"Ходынке", случившейся спустя несколько дней и тем более о том, что
эта коронация станет вообще последней, никто, конечно, тогда и не
подозревал. Согласно "росписанiю", 6 мая
1896 двор прибыл в Москву и по тради-ции
останавился в Петровском путевом дворце в Петровском парке, напротив
Ходынки. 9 мая император торжественно въехал в Белокаменную через
Триумфаль-ные ворота у Тверской заставы.
Сама процедура взошествия на престол проходила 14 мая в Успенском
соборе Кремля.
18 мая 1896 на Ходынском поле были запланированы
масштабные народные гулянья с увеселениями и даровым угощением. К
сожалению, они закончились трагически - в чудовищной давке погибло
только по официальным данным 1389 человек (а по неофициальным -
больше 4000; жертвы были похоронены в братской могиле на
Ваганьковском кладбище). Виной тому стала неистребимая тяга русского
человека к халяве и плохая организация мероприятия (Ходынка служила
для войск Московского гарнизона учебным плацом, который был изрыт
траншеями, рвами, волчьими ямами, которые предварительно не
засыпали).
Вдовствующая мать-Императрица потребовала прекратить торжест-ва
и наказать градоначальника Москвы князя Сергея Александро-вича,
дядю Николая II. Но преры-вать мероприятия
видимо, было накладно - и молодой царь не сделал этого,
ограничившись выделением средств пострадав-шим.
Всю вину свалили на обер-полицмейстера города Власовско-го,
а князь-губернатор даже получил высочайшую благодар-ность
(!) "за образцовую подго-товку и
проведение торжеств". Пока Москва оплакивала погибших, придворная
камарилья и гости продолжали пить, жрать и веселиться. Многие
увидели в таком кровавом начале царствования недобрый знак - и
порочество сбылось... |
|
A dark shadow over Nicholas’ reign was cast by the tragic event that
marred his coronation celebrations in the spring of 1896. The
festivities, which were to be accompanied by the distribution of
commemorative gift packages and a program of popular entertainment,
brought huge masses of people to
Khodynka Field in Moscow. The field had not been properly
leveled out for the occasion, and the kiosks with gifts were put
too close to one another. According to one witness:
"...
a mass of people half-a-million strong, pressed together as tightly
as possible, staggered with all its unimaginable weight in the
direction of the kiosks. People by the thousand fell into a ditch
and ended standing literally on their hands at the bottom. Other
fell straight after them, and more, and more, until the ditch was
filled to the brim with bodies. And people walked on them. They
could not help walking on them, they were unable to stop..."
According to the official
statistics, 2,690 people suffered in the crush, 1,389 of whom died.
The incident produced an unpleasant impression on the tsar, but the
festivities continued as planned. On the night of that very day
Nicholas and his wife Alexandra attended a ball in the Kremlin and
danced...
Nicholas and
his government would never be able to erase a negative impression
that the Moscow festivities made on the public opinion. One of the
émigré pamphlets published in Geneva the same year accused the Tsar
of being incapable of observing even the outward forms of decency.
From this time on, in wide sections of the populace Nicholas II came
to be known as ‘the Bloody’.
The Khodynka incident had clearly revealed, at the very outset of
Nicholas’s reign, his inability to react adequately and sensitively
to changes in the situation and to make suitable adjustments in
response to popular feelings and public opinion. As one writer
notes: ‘In all probability he simply had not been endowed with the
proper capacity to respond to the living, changing course of public
life. But, if this is of little significance in the fate of a
private individual, for the head of such an authoritarian state as
the Russian Empire, it was a shortcoming fraught with the most
serious consequences’. Some analysts attribute a truly symbolical
significance to the tragic episode during the coronation
festivities, seeing it as a projection in concentrated form of
Nicholas II’s entire reign. |
